Ч
Русский
генерал-майор
А. И.
Ригельман,
написавший
Две книги по
казачьей
истории и от 1740
г. общавшийся
с Казаками на
Днепре, Дону и
Тереке,
говорит в лЛетописном
повествовании
о Малой
России╗: лКогда
Татары, под
предводительством
хана своего
Батыя, в 1240 г.
взяли Киев,
оной до
основания
разрушили и
всю тамошнюю
страну
опустошили, и
был град оной
со всеми
облежащими
местами пуст,
тогда и
Казаки
отторгнулись
от
державства
Российского
и оставались
под властию
Татар╗. В
подтверждение
этих слов
Ригельман
указывает и лПримечание
к Татарской
Родословной
истории о
Казаках,
живущих в
стране, как
Татары
именуют,
Кипчакской, т.
е. на землях
тех же самых,
лежащих
между рек Тин
или Танаис и
Бористен,
ныне же
именуемых
Доном и
Днепром╗.
Эти
Казаки,
которых
Ригельман,
копируя
древние
источники,
называет
иногда
Косаками, до
времени лдержавства
Российского╗
составляли
коренное
население
Томаторкани.
Только после
смерти ее
государя
Мстислава
Храброго (1036 г.),
Ярослав
киевский лпокорил
под свою
власть
Косаков,.
которык
прежде
больше всех
опасался╗
Ригельман).
Однако
эти связи с
Киевом
оказались
некрепкими.
При первом
появления
Монголов в 1223 т.
степные
племена
Касаков или
Казаков
оказались на
их стороне и
способствовали
поражению
объединенных
русско-половецких
сил. Русские
летописи
укоряют по
этому поводу
казачье
племя
Бродников и
их вождя
Плоскыню.
После
1240 г., когда все
Восточные
Славяне
стали
данниками
Золотой Орды,
степные
казачьи
земли и
Приазовье, на
Дону и на
Днепре
попали в
границы
татарской
империи. По
типу,
привычкам и
роду жизни
Казаки мало
отличались
от других
степных
народов,
переходящих
из кочевого в
оседлый быт. В
царстве хана
Бату они
оказались,
наравне с
Половцами-Кыпчаками,
своими
людьми.
Ставши от
первой
встречи с
Монголо-татарами
их
союзниками.
Казаки имели
возможность
беспрепятственно
проживать на
прежних
местах
оседлым
военным
народом. Ханы
со временем
поручили им
надзор за
отдельными
участками
северной и
западной
границ.
Земледельцы
же из их среды
должны были
доставлять
Татарам
плоды своих
трудов. В
Ипатьевской
летописи
сохранилась
часть записи
о казачьем
племени
Болоховцев (под
№ 1241 г.). Даниил
Галицкий лна
не болшую
вражду держа,
яко от Татар
болшую
надежду
имеаху╗, а к
тому же еще,
завоеватели
не тронули их
городков и
поручили
Болоховцам лда
им орютъ
пшеницу и
проса╗.
Эти
новые лтатарские
люди╗ издавна
были
христианами,
а первые ханы
не
притесняли
инаковерующих.
В 1261 г. киевский
митрополит
Киприан, по
предложению
хана Беркая,
основал в
городе Сарае
епископию
для
ордынских
христиан.
Одно время ее
центр
находился в
Переяславе и
тогда
епископы
носили титул
Саранских и
Переяславских,
но потом его.
пришлось
перенести
назад в Сарай
и епископы
стали
называться
Саранскими и
Подонскими.
Богослужения
в храмах
совершались
на церковно-славянском
языке, а
деловая
переписка с
митрополитами
на языке
русском.
Оседлое
казачье
население
выставляло
очередные
ополчения,
которые
располагались
на границах
или
принимали
участие в
походах на
запад, но из
его же среды
выходили
своевольные
и подвижные
группы,
совершавшие
самостоятельные
набеги на
соседей.
Может быть,
поэтому в
Литве и в
Польше о
Казаках
сложилось
представление,
как о племени
мало
зависавшей
от ханов и
составлявшем
как бы
отдельную
орду.
Таким
образом, все
Казаки могли
долгое время
считаться
ордынскими.
Исключение
составляли
только те, что
скрылись в
горах между
Кабардинцами
(зто будущие
Гребенцы и
Горские
Казаки), но
иногда и они
привлекались
на службу
отдельным
ханам.
Старинный
русский
историк
Болтин пишет:
лВ 1282 г. Баскак
татарский
Курского
княжения╗
призвав
Черкас из
Бештау или
Пятигорья,
населил ими
Слободы под
именем
Казаков╗. Но
служба в этой
области
оказалась им
не по душе и
они ушли в
Канев лк
Баскаку,
который
назначил им
место к
пребыванию
ниже по
Днепру. Тут
они
построили
себе городок,
или
приличнее
острожек и
назвали
Черкасы, по
причине, что
большая
часть их была
породою
Черкасы╗ (листки
основной
Лаврентьевской
летописи за
этот год, по
какой то
причине,
бесследно
исчезли). Но
Черкасами
назывались и
тогда и после
также Казаки,
вышедшие с .
Кавказа. По
персидской
географии
Гудуд ал Алэм
(982г.), северо-западная
часть
Кавказа
называлась лЗемлей
Касак╗, а
источники
более
поздние (Герберштейн,
Матвей из
Мехова)
указывают,
что в
Пятигорье
проживали и
Черкасы
христиане,
говорившие
на
славянском
диалекте.
В
Ермолинской
летописи под
годом 1445
значится: лтое
же весны царь
Махмет и сын
его Мамутяк
послали в
Черкасы по
люди и прииде
к ним две
тысячи
Казаков╗. Без
сомнения,
речь здесь
идет о стране
Черкасской, о
том самом
Пятигорье. В
ином случае,
по правилам
древнего
слога, стояло
бы лпослали в
город в
Черкасы╗.
В
то время,
когда баскак
призвал
Казаков из
Пятигорья,
правителем
западных
областей
царства
Золотой Орды
или Дешт и
Кыпчак был
темник Нагай.
Казаки в его
войсках
играли
заметную
роль и, по
мнению
казачьего
историка Е. П.
Савельева (История
Дона), своими
подвигами
способствовали
росту его
военной
славы.
Современник
Нагая, Грек
Пахимер (История
императоров
Михаила и
Андроника)
рассказывает,
что темник
сумел
основательно
отатарить
местное
население
днепровско-донецких
степей. Там
все стали
носить
татарскую
одежду,
переняли
татарские
обычаи, язык и
все вместе
стали так
сильны, что
легко
разбили
войска хана,
пытавшегося
принудить их
к послушанию.
После
Нагая, при
крымских
ханах Гиреях,
О. К.
выступают,
как Казани
Перекопские
и
Белгородские.
Из них же
набирались
отряды
охраны
черноморских
колоний
Генуи. В
уставе
колоний
предусмотрены
их права и
обязанности.
В
известную
эпоху такими
же
ордынскими
можно
считать и
Донских
Казаков. О них
можно многое
узнать из
посланий
московских
митрополитов
к приходам
Червленного
Яра на
Среднем Дону (от
начала XIV
в. до 1560 г.). Об
участии этих
Казаков в
Куликовской
битве
говорит
извлечение
из какой то
старинной
летописи,
сохранявшееся
в записях
Вкладной
книги
часовни на
Лубянке в
Москве: лТам в
верховьях
Дона народ
христианский
воинского
чину живущий,
зовомии
Козаци╗,
выступил по
стороне
Московского
князя
Дмитрия
Донского, лс
радостию
стретающа
его со
святыми
иконами и со
кресты,
поздравляюще
ему о
избавлении
своем от
супостатов и
приносяща
ему дары от
своих
сокровищ, иже
имяху у себя
чудотворные
иконы в
церквах
своих╗.
Запись во
Вкладной
книге
Донского
монастырях
говорит и об
участии их в
самой битве: лТого
ради последи
прославися
образ
Пресвятыя
Богородицы
Донския, зане
к великому
князю
Димитрию
Ивановичу
Донские
Казаки,
уведав о
пришествии
благоверного
вел. князя
Димитрия
Иоановича в
междуречьи
Дону и
Непрявды,
вскоре в
помощь
православному
воинству
пришли бяше и
сей
Пречистыя .Богоматери
образ в дар
благоверному
вел. князю
Димитрию
Иоановичу и
всему
православному
воинству в
сохранение, а
на
побеждение
агарян
вручиша╗.
Пишет
об этом и
Краткая
Московская
летопись,
которая, по
словам
Ригельмана, лнапоминает
нам, что перед
сражением
Московского
вел. князя
Дмитрия
Ивановича с
Мамаем,
поднесена
ему Донскими
Казаками
икона
Донская╗. А в
родословной
Татарской
истории он же
находит: лКогда
татарская
сила начала
упадать, то
Казаки, видя,
что Россияне
начали явно
противиться
Татарам,
также напали
на них всеми
своими
силами╗.
Причиной
этих
выступлений
послужили
междоусобия
наступившие
в царстве
Дешт и Кыпчак,
борьба всех
против всех и
вытекающие
из этого
постоянные
насилия со
стороны
враждующих
между собою
татарских
улусов.
Когда
начались
столкновения
между
разными
претендентами
на
главенство в
империи, ханы
особенно
стали
привлекать к
себе на
службу
многие
казачьи роды.
Они
формировали
из них свои
дружины и
ценили
Казаков не
меньше, чем
своих
знатных
родственников,
огланов,
князей и мурз.
В XV
в. О. К.
составляли
многочисленный
социально-племенной
слой в
друживших
между собою
Крымской и
Нагайской
ордах. В то
время как
Донские
Казаки
вынуждены
были
оставить ок. 1395
г. берега
своей реки,
Перекопские,
Белгородские,
Нагайские и
Азовские
Казаки
оставались с
Татарами до
прихода на
северные
берега
Черного моря
завоевателей
Турок. Тогда О.
К. оставили
ханов,
признавших
власть
турецкого
султана,
перекочевали
к границам В.
Княжества
Литовского, а
частично и к
ушедшим
раньше на
московские лукрайны╗
Донцам.
Это произошло в конце пятнадцатого столетия, а через полвека все они начали дружное возвращение на те днепровские и подонские юрты, которыми владели при Татарах и которые испокон веков считали своим лПрисудом╗.
Судя по Запорожцам и всем жителям Дона, Терека и Урала, О. К., за небольшим исключением, живя среди Татар, сохранили свои Прежние внешние и духовные черты. В массе своей они пришли назад на Старое Поле христианами с древнеславянской речью, на которой все же несколько отложилось влияние татарских диалектов.